Нефть Brent
$73.58
+1.29%
В возрасте 86 лет 7 июля 2014 года ушел из жизни бывший президент Грузии Эдуард Шеварднадзе. Его кончина ознаменовала конец неоднозначной и многогранной эпохи, которая оставила свой след в сознании всех стран теперь уже постсоветского пространства.
Эдуард Амвросиевич – масштабная и противоречивая политическая фигура. О нем вспоминают по-разному. Кто-то критикует, мотивируя претензии и реалиями того времени, и личными решениями Шеварнадзе, кто-то, напротив, отмечает его вклад в те непростые процессы, которые развивались, начиная с 80-х годов XX века.
Так или иначе, но равнодушных к личности Эдуарда Амвросиевича едва ли возможно найти.
Каким он был человеком, что значит имя Шеварднадзе сегодня, каким его запомнят новые поколения – об этом и многом другом «Кавказская политика» спросила сегодня у представителей политического и медийного поля России.
В России вспоминают Эдуарда Шеварнадзе
Своими воспоминаниями об Эдуарде Шеварнадзе с «Кавказской политикой» поделился известный грузинский певец и актер Вахтанг Кикабидзе:
«Эдуард Шеварнадзе был очень сильный политик. Он сделал большой вклад в развитие нынешней Грузии. Я уважал его за незаурядный ум: он был остроумным человеком и умным политиком. Думаю, современники по достоинству оценят его».
Своим мнением с «Кавказской политикой» поделился также Председатель совета директоров банка «Западный» Владимир Семаго, который знал Эдуарда Шеварнадзе лично:
«Он был большой умница. Меня с ним познакомили Владимир Александрович Крючков, бывший председатель комитета государственной безопасности Советского Союза. Когда мне доводилось с ним разговаривать, а это было достаточно часто, в его бытность еще в Москве, когда он еще не стал президентом Грузии, всегда было ощущение, что ты разговариваешь с очень знаковой, значимой фигурой. Пустых слов не было. Даже сама улыбка или усмешка рождала в тебе какое-то ощущение, если не значимости, то ожидания значимости.
Сказать, что этот человек не осознавал своей значимости – нельзя. Но это было не чванство, не бахвальство самим собой… Это было понимание своей роли. Сказать, что он не относился критически ко всему тому, что он делал – тоже нельзя. Потому что ему было присуще отчетливое понимание, что ты сделал так, а что ты сделал не так.
Это очень объемная, мощная историческая фигура. И надо сказать, в анализе того, что происходило тогда в стране, он мыслил глубже, нежели Михаил Сергеевич. Он как бы на два, на три шага просчитывал лучше Горбачева. Если его сравнивать с Гейдаром Алиевым, то можно сказать, они были как братья. Может, оттого, что они оба были силовики и знали цену слову, но Гейдар был ближе к комитету государственной безопасности, а Шеварнадзе был председателем, министром внутренних дел Грузии...
Все, что происходило в Грузии, он пропускал через свое собственное «я». Он говорил: «Я что-то значил в жизни своей страны, и не осознавать эту значимость – это значит, просто уходить от ответственности». Это его дословная циатата.
И я бы не стал делить его карьеру на советского политического деятеля и грузинского. У него произошел очень серьезный слом понимания себя, как руководителя советского государства и постепенный переход к пониманию того, что ты являешься ответственным за свою грузинскую родину.
Грузия не может его запомнить не позитивно, потому что это в традициях народа. Там очень чтут память о человеке, который, будем говорить так – занимал определенное место в общественной жизни. Я не думаю, что Гамсахурдиа получит такое признание в века, но то, что Эдуард Абросимович останется фигурой «номер один» долгое время, это можно сказать с уверенностью.
Более критический взгляд на личность экс-президента Грузии выразил член ОПРФ, политолог Сергей Марков:
«Герой своего времени – это личность, в судьбе которой отражены наиболее явные тренды своего времени. И в личности Шеварднадзе нашли свое яркое отражение те процессы, которые происходили с конца 80-х годов прошлого столетия.
Прежде всего, это, конечно, распад Советского Союза и сдача всех позиций, к чему Шеварднадзе также приложил свою руку. Это создание на руинах огромной империи маленьких осколков, которые, истекая кровью, боролись друг с другом и внутри себя.
Он принял участие и в следующей тенденции – постепенное формирование государственности новых стран из дымящихся обломков. Шеварднадзе сыграл немалую роль в восстановлении государственных институтов Грузии. Однако затем он уступил Грузию авантюристам, помешанным на насилии и деньгах, о чем после раскаялся и просил прощения у грузинского народа.
И нынешняя ситуация, в которой находится Грузия, – во многом следствие его политики. Шеварднадзе не смог или не захотел построить мир с Россией, в результате Грузия оказалась в тяжелой войне и в положении тяжелого противостояния с Россией.
Но я думаю, что грузинский народ запомнит его двояко: отчасти негативно, отчасти позитивно. Несмотря на многое, он вытащил страну из гражданской войны».
В свою очередь российский журналист, политический обозреватель Николай Сванидзе поделился с «Кавказской политикой» своим мнением как о личности Эдуарда Шеварнадзе, так и относительно той критики, которая зачастую сопровождает личность бывшего президента Грузии:
«Грузия со времен Шеварнандзе сильно изменилась. Тем не менее его исторический вклад в Грузию достаточно велик, хотя бы потому, что он долго был во главе этой страны.
Он был достаточно интересным руководителем. Еще в советское время организовал борьбу с коррупцией, что в те времена в Грузии было не то, что непросто, а практически нереально и опасно.
Он – противоречивая фигура: был выходцем из силовых структур, но при этом в 80-е годы стал политиком демократической волны, соратником Горбачева.
В отношении России его влияние, вероятно, не очень велико. Однако имя Шеварнадзе имеет вес в мировых, европейских процессах. Будучи еще министром иностранных дел СССР, он был одним из тех людей, кто активно участвовал в разрушении Берлинской стены. Конечно, сейчас можно предъявлять ему претензии, что он не так торговался с немцами, что мог достичь большего… Но я думаю, что те, кто его критикует за это, попробовали бы сами тогда встать на его место. Хорошо и просто торговаться, когда за тобой сила, а за спиной Шеварднадзе в то время был впадающий в немощь Советский Союз и разрушающаяся система социализма. И когда у тебя на руках такие слабые козыри, вести торг крайне непросто.
Я думаю, что он войдет в историю, как человек, который тогда сделал все, чтобы объединились две Германии, и этого немцы нам никогда не забудут.
В этом плане Шеварднадзе – советский, российский политик. Но я повторюсь: он противоречивая фигура, очень сложная, и вопросов к нему может быть очень много. Но главная его особенность, на мой взгляд, он был одновременно и жестким и, в то же время, умел разговаривать. А это очень важное качество для политика».
Надана Фридрихсон
