Нефть Brent
$73.58
+1.29%
Долгожданный запуск «Ангары» не снимает накопившихся вопросов. Главный из них: в чем причины высокой аварийности наряду со скудной номенклатурой новых разработок?
Не перестану повторять: все, что хоть немного технологичнее чугунной болванки, имеет право ломаться. Особенно, если речь идет о ракетно-космической технике. Непосредственные причины аварий, как правило, диагностируются довольно быстро. Где-то чип дефектный, где-то разъем кабельной сети подвел, где-то топливо недолили-перелили. Далее следует поиск виновных, коими оказываются то нехороший сварщик, который нахалтурил, то двигателист, что-то забывший в маршевой ступени, то инженер-баллистик, напутавший в расчетах.
Прогресс 60-летней давности
Когда степень аварийности начинает зашкаливать, возникают пересуды о системном кризисе отрасли, «отставании от прогресса», потере космической независимости и т. д. Причем анализ состояния отечественной космонавтики трудно назвать некомпетентным. Изношенность оборудования, неконкурентная зарплата и как следствие критическое старение кадров, отсутствие внятных целей деятельности – основные называемые составляющие так еще и не разорванной цепи космических неудач.
С другой стороны, говорить о том, что руководство отрасли замалчивает проблему и бездействует, опять-таки несправедливо. Действует, причем активно и масштабно. Только должными эти инициативы назвать сложно.
В чем видится Роскосмосу и соответствующему аппарату правительства основная проблема, стратегический просчет? В ущербности управления, когда заказчиком продукции и исполнителем является одно и то же лицо – Роскосмос. Конечно, с экономической точки зрения не очень хорошо, когда заказчик и исполнитель един во всех лицах.
Теперь согласно кардинальным преобразованиям у Роскосмоса остаются функции заказчика и администратора-представителя. Весь же промышленный потенциал концентрируется в новой суперструктуре – Объединенной ракетно-космической корпорации (ОРКК). Разработчики концепции реформы отрасли не скрывают: «Выстроена жесткая управленческая вертикаль, а также четкое разделение и полномочий, и ответственности».
С какой целью строится новое «космическое здание»? Вынужден констатировать, что достойного ответа пока нет. Можно возвести любую конструкцию, но лишь с определенным замыслом. Служить одновременно и достойным жилищем, и складским помещением, и механосборочным цехом ни одно сооружение в мире неспособно. Иными словами, без проработанной политики, четкой доктрины освоения околоземного пространства и дальнего космоса, без соответствующего расчета сил и средств, которые необходимо задействовать для реализации задуманного, причем в строго очерченные сроки, мы уже установили вертикаль космического прогресса, коей вменяется выполнять и следить за выполнением всего того, что еще только предстоит определить. В итоге – сначала реформа, а затем вычисление конкретного результата, для чего эта реформа предназначается.
Уже известно, что в зарегистрированную 6 марта ОРКК со стопроцентным участием государства войдут 10 интегрированных структур, объединяющих в общей сложности 48 организаций ракетно-космической промышленности. Именно столько структур-направлений и такое число предприятий необходимо для будущих планов? Все может быть. Только удастся ли таким способом достичь цели, которую, без сомнения, ставят перед собой все без исключения руководители, – системы эффективного производства?
Мягко говоря, сомнительно. Учебники по экономике на все лады твердят, что главной составляющей роста производства и качества является жесткая конкуренция, которая обеспечивается в первую очередь экономической свободой предприятий. Можно ли об этом вести речь в случае с жесткой вертикалью управления, сказать сложно.
Справедливости ради отметим, что в планах российского правительства значится постепенная приватизация входящих в ОРКК предприятий. Но разве до сих пор в стране не существовали приватизированные в той или иной степени производственные структуры? И можно ли с полным основанием считать их деятельность успешной и конкурентоспособной?
«Жесткая управленческая вертикаль и четкое разделение и полномочий, и ответственности» – суть командно-административной системы управления производством, которая, как известно, проиграла в свое время по всем статьям.
Скажите, чем старая советская министерская система управления отличается от нынешней, хотя бы на примере многострадального космического центра, продукция которого терпит одно фиаско за другим? Ведь машиностроительный завод имени М. В. Хруничева и конструкторское бюро «Салют», преобразованные (только на бумаге) в июне 1993 года в единый Государственный космический научно-производственный центр имени М. В. Хруничева (ГКНПЦ), – «динамично развивающееся предприятие, один из мировых лидеров по разработке и внедрению в эксплуатацию новых космических технологических решений».
Судя по последней информации от официального представителя ОРКК, ситуация на этом «динамично развивающемся предприятии» доведена до ручки. Так что теперь Роскосмосу и ОРКК требуется в срочном порядке разработать комплексную программу стратегических преобразований ГКНПЦ. Причем ряд вопросов в Центре Хруничева требует немедленного вмешательства. В частности, плачевное финансовое состояние предприятия, вылившееся в сокращение реальных доходов специалистов. Дело дошло до того, что от нужды сотрудники начали выбрасываться из окон.
В таком случае где гарантия того, что при задекларированной новой «жесткой управленческой вертикали» у центра наладятся дела, появится стимул разрабатывать технику не десятилетиями, а годами и месяцами, внимательно следить за дышащим в затылок конкурентом и как следствие неустанно обновлять материально-техническую базу?
Теоретически конкуренты есть, вернее, могут быть. Скажем, самарский ракетно-космический центр «Прогресс» и подмосковная РКК «Энергия». Но формально пребывающие в статусе открытых акционерных обществ данные структуры ни о какой конкуренции не думают и в ней не нуждаются, находясь под эгидой Роскосмоса. «Прогресс» зациклился на ракете-носителе «Союз», в основе которой лежит МБР Р-7 – ее эскизный проект Сергей Королев представил 24 июля 1954 года, то есть 60 лет назад.
«Энергия», ответственная за пилотируемые аппараты, уже десять лет лишь говорит о планах производства нового космического корабля, продолжая выпускать «Союз», коему уже минуло 52 года с момента начала разработки.
Фоном же такой безрадостной картины служат самые крупные в мире государственные затраты на космическую отрасль. Сегодня по этому показателю (к единице внутреннего валового продукта) мы занимаем среди ведущих держав первое место: в 2013 году США потратили 25 долларов на каждые 10 тысяч долларов ВВП, Китай – 4, а Россия – 47 долларов. В таком случае говорить об эффективности национальной космонавтики при полном доминировании государства в системах производства, контроля и эксплуатации техники даже неловко.
На луну из сарая
Между тем страны с развитой космической промышленностью не только не ослабляют влияния конкуренции на производство, но и всячески поощряют частную инициативу. Нельзя сказать, что «резкие движения» являются коньком осторожного президента Обамы. Но летом 2012 года именно он совершил, без сомнения, революционный поворот всей американской космической мысли. Теперь исследования околоземного пространства в гражданских целях, включая обслуживание МКС, передаются в частные руки.
Заявление Обамы вселило небывалый энтузиазм в американских сторонников космического бизнеса, прежде всего в компанию SpaceX Элона Маска, наиболее удачливого пионера частной космической инициативы.
Основанная в 2002 году, эта компания решила выйти на американский рынок пусковых услуг с собственным семейством легких и средних ракет-носителей Falcon, разработку которых вела на свой страх и риск, и успешно справилась с задачей за шесть лет. Никто в американских политических и экономических кругах не помышлял спасать предпринимателя в случае неудачи. Это потом появились выгодные контракты с НАСА и военными на вывод в космос полезного груза его ракетами.
Теперь SpaceX, разработав и успешно испытав автоматический грузовой корабль Dragon, представив его пилотируемую версию и анонсировав проект тяжелой ракеты-носителя, претендует на исключительные права по обслуживанию американского сегмента МКС. Кстати, по информации российских бизнес-изданий, после начала испытательных полетов Dragon спрос на российские транспортные «Прогрессы» упал на треть.
Интересно, что с поправкой на время Элон Маск повторил судьбу Вильяма Боинга, который в 1916 году на берегу озера Юнион, что в окрестностях Сиэтла, из сарая со всяким лодочным хламом соорудил небольшой самолетный ангар и занялся, как теперь говорят, частным авиаизвозом. Вложив собственные 100 тысяч долларов в боевую авиацию в начале Первой мировой войны, Боинг не прогадал. Однако в 1918-м после окончания боевых действий прогорел, но сумел вовремя переключиться на гражданские самолеты. Космическое направление корпорация Boeing безошибочно «вычислила» в 1960 году. В результате – участие в программе лунного носителя «Сатурн-5» и станции «Скайлэб». Сегодня корпорация – мировой лидер по созданию, в частности, военно-космических аппаратов.
В России частная космонавтика, если иметь в виду не распространителей чужой продукции, а собственно разработчиков, проросла крохотным стебельком в виде фирмы «Даурия Аэроспейс», основанной новосибирским предпринимателем Михаилом Кокоричем. В конце июня запущены созданные этой компанией по контракту с Роскосмосом первые два российских частных микроспутника Perseus-M массой по 10 килограммов. В июле должен последовать еще один такой старт.
Может, именно частная, иными словами «горизонтальная» составляющая преодолеет наконец издержки «вертикального» доминирования в нашем космосе? За примерами далеко ходить не надо.
Андрей Кисляков
