Нефть Brent
$73.58
+1.29%
Однажды на великосветском балу у Бивербруков вышел скандал. Миновав растерянных лакеев, в зал вошла молодая дама – рослая, белокурая, со спортивной фигурой. Одета она была вызывающе: в темной юбке, в чёрной рубашке и без единого украшения.
Эта чёрная рубашка была уже знакома британскому высшему свету. Её носили парни Освальда Мосли, молодого политика, объявившего себя вождем британских фашистов. Мосли готовился ворваться в большую игру и недавно женился на старшей дочери влиятельного барона Редсдейла, у которого были ещё две дочки, обе с большими странностями: младшая Джессика связалась с коммунистами, а средняя Юнити, вот эта самая, решила эпатировать свет, объявив себя фашисткой.
Юнити Валькирия, - так её звали, - одно время ходила за Мосли по пятам, правила его речи и выполняла при нем что-то вроде секретарских обязанностей. И всё время чего-то ждала. Но ничего не происходило: речи, драки, снова речи… Мосли становился всё болтливее, и это стало раздражать Юнити. Ей хотелось дела, большого и яркого, как, например, в Германии. Там гремели парады, завораживали факельные шествия, бесновались толпы. И в центре всего этого маячил человечек с усиками, на фотографиях казавшийся таким невзрачным. Чтобы понять, как же это ему, Гитлеру, удается то, чего не может Мосли, Валькирия и решила отправиться в Германию.
«Когда я впервые увидела Адольфа, - вскоре написала Юнити из Мюнхена родителям, - я поняла, что уже не смогу думать ни о ком другом». Родители, которые хорошо знали решительный характер дочери, сразу поняли: Адольф Гитлер – именно тот человек, за кого она хотела бы выйти замуж.
На Гитлера Валькирия тоже произвела сильное впечатление, особенно её яркая арийская внешность. «Леди Юнити единственная женщина, кому в своем обществе фюрер позволяет много разговаривать», - иронично заметил Геббельс.
Юнити вошла в ближний круг фюрера благодаря Рудольфу Гессу, который сыграл роль сводника. Гесс хотел именно такого брака для Адольфа, хотя прекрасно понимал: если Гитлер решиться воевать с Англией, то никакая жена-англичанка его не остановит. Но для Гитлера тот, 1938 год был ещё годом сомнений. А для Юнити, напротив; сомнений не осталось никаких. В Англии она сожгла все мосты, как фашистка и антисемитка; старые друзья от неё отвернулись, семья её поведения и выбора не одобрила.
К тому же, при всех играх в политику, Валькирия оставалась женщиной, всё существо которой отторгало то страшное, что надвигалось на Европу – мировую бойню. Возможно, она искренне надеялась, что сумеет усмирить воинственность Адольфа.
Первое сентября 1939 года стало для Юнити смертельным ударом. А третьего сентября, когда посол Британии Гендерсон вручил Риббентропу ноту об объявлении войны Германии, Юнити долго бродила по Мюнхену, потом села на скамейку в парке и приставила к виску пистолет. В этот момент неподалеку грянул оркестр: это начиналось какое-то шумное мероприятие Трудового фронта. Рука Юнити дрогнула и пуля прошла по касательной к голове. Тогда она выстрелила во второй раз. Но и этот выстрел не стал смертельным.
Гитлер, узнав о попытке самоубийства, сначала проявил заботу. Он каждый день навещал Юнити, привозил охапки роз, подолгу сидел возле её постели. Но когда она, наконец, вышла из комы, предпочел от неё избавиться и отправил обратно в Британию.
В марте 1940 года Валькирия уже из Лондона написала своей подруге в Берлин:
«Моя дорогая! Я, наконец, дома. Всё произошедшее со мной был один очень длинный и очень скверный сон. Сейчас я очнулась и улыбаюсь заходящему солнцу. Увы, день оказался таким коротким…»
Она умерла в 1948 году от паралича. Красивая, сильная, ошибавшаяся и очнувшаяся слишком поздно.
Елена Съянова
