Нефть Brent
$72.83
+0.03%
Отмена выборов в Ханты-Мансийском и Ямальском округах подтверждает бессистемность региональной политики в России
Сложносоставные, или «матрешечные», субъекты Федерации (а ими остались исключительно нефтегазовые автономные округа, формально входящие в «материнскую» область, — Ханты-Мансийский, Ямало-Ненецкий и Ненецкий) готовятся отметить прямые выборы губернаторов. Уже 19 ноября ожидается принятие соответствующих поправок в Устав Ханты-Мансийского автономного округа. За ним, вероятно, последуют ЯНАО и НАО. Скорость принятия решений при отсутствии какого бы то ни было предварительного публичного обсуждения почти автоматически означает их конъюнктурность и отсутствие должной аналитической проработки. Проще говоря, имеет место очередное «решение на коленке», ставшее результатом кулуарных договоренностей между ведущими непрерывную борьбу за влияние группами федеральной элиты.
Схема, которая предлагается, напоминается ранее уже реализованную в некоторых регионах Северного Кавказа, Крыму и Севастополе:
вначале президенту страны партии предлагают кандидатуры главы региона, затем он отбирает три из них и вносит в заксобрание для формального избрания депутатами. Главное отличие в том, что в схеме согласования появляется новое лицо как посредник в подборе кандидатов между партиями и президентом — губернатор «материнского» субъекта (Тюменской области для ХМАО и ЯНАО, Архангельской – для Ненецкого автономного округа). Он и является фактически единственной выигравшей от изменений институциональной фигурой. Причем в реальности под формальный критерий отмены прямых выборов «сложносоставных» нефтегазовых субъектов в ближайшее время попадает только ХМАО и ЯНАО, так как в Ненецком автономном округе выборы только что прошли, и если назначенного, а затем формально избранного Игоря Кошина не снимут раньше времени, то к концу его полномочий в стране может поменяться многое, от избирательной системы до персонального состава федеральной власти. Так что в этой схеме Ненецкий автономный округ пока служит лишь для видимости объективности, а реальная цель, скорее всего, — укрепление позиций губернатора Тюменской области (этот пост занимает Владимир Якушев, явный политический союзник Сергея Собянина, преемником которого он стал в 2005 году) и ослабление позиций глав ХМАО и ЯНАО Натальи Комаровой и Дмитрий Кобылкина соответственно. Их полномочия как раз оканчиваются в марте 2015 года, и им предстоят плановые перевыборы. И если у Комаровой есть сложности в отношениях с местными элитами (которые, впрочем, проявляются лишь на уровне непубличных интриг), то у Кобылкина в округе никаких оппонентов не просматривается.
Что означает очередная правка избирательного законодательства?
Во-первых, она подчеркивает, что главной стратегией внутренней политики в стране остается постоянное лавирование и сиюминутность и никаким обещаниям власти верить нельзя. Системой является бессистемность. Это плохо для страны, так как усиливает риски и непредсказуемость, но в каком-то смысле является конкурентным преимуществом власти, готовой постоянно на ходу менять правила. Когда в 2013 году предлагались поправки, позволяющие регионам отменять выборы губернаторов населением (формально закон написан так, что правом может воспользоваться любой субъект федерации), кураторы внутренней политики и представляющие их позиции эксперты клятвенно заявляли, что никому без спроса этого сделать не дадут и в реальности норму применят только в этнически сложносоставных регионах. Эксперты, настроенные к власти критически, выражали сомнения в этих обещаниях, и оказались правы. Началось с того, что к явно сложносоставному этнически Дагестану сразу же добавилась вполне моноэтничная Ингушетия, затем Кабардино-Балкария, где есть явный доминирующий по численности этнос. Потом, вообще не объясняя почему, решили не допускать прямых выборов в Крыму и Севастополе. Теперь последовали автономные округа, в которых доля титульного этноса ничтожна.
Это значит, что за округами может последовать кто угодно.
Во-вторых, потуги оправдать данное решение публично напоминают рассуждения в стиле «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Например, упоминается изумительный с точки зрения ситуации в ХМАО и ЯНАО «аргумент»: так как ситуация на международной арене обострилась, то разрешить выборы в стратегических регионах якобы серьезный риск. Почему в данных регионах это риск, остается загадкой. В Ненецком АО, с его реальными протестными настроениями, выборы только что прошли и новые будут не скоро. Что касается Ямала и Югры, то любой, кто хоть немного знает электоральную историю этих территорий, понимает, что никакой реальной оппозиции там не было и нет. Более того, Ямал с его нефтегазовыми корпоративными вертикалями в одних городах и районах и жесткой административной вертикалью в других постоянно включается экспертами в зону так называемой «электоральной аномалии», где формальные результаты выборов зависят только от эстетических представлений власти о том, какими должны быть объявленные проценты. На Ямале фактически нет ни независимой общественности, ни независимых СМИ. Довольно жестко контролируются и СМИ ХМАО, хотя в данном округе ситуация все же более плюралистична (сказывается эффект размера). Даже если бы ЯНАО и ХМАО были регионами политически более свободомыслящими, то существующие правила так называемых выборов губернаторов (в первую очередь, «муниципальный фильтр»), когда губернатор фактически сам себе назначает оппонентов, никакого риска проигрыша выборов не предполагают. Это, по сути, не выборы, а референдумы.
Поэтому мифическая дестабилизация конкретных территорий тут явно ни при чем.
В-третьих, возникает вопрос явных смысловых противоречий с Конституцией страны, статья 5 которой гласит, что «во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти все субъекты Российской Федерации между собой равноправны». О каком же равноправии может идти речь, если один губернатор становится участником процесса назначения другого.
Чем еще можно объяснить произошедшее, кроме попытки несколько формально усилить власти Тюменской области во главе с Якушевым (и косвенно, такими образом, усилить и Собянина)? Возможно, кураторы внутренней политики просто обеспечивают себе фронт работ, и менять что-либо им нужно просто потому, чтобы показать свою эффективность. Кому-то «чертовски хочется поработать» и поэтому находится то, что еще можно поменять.
Вероятно, и тех и других можно отнести к формально выигравшим от очередных изменений. Другой вопрос, дадут ли данные перемены им реальный выигрыш. Ведь не вызывает сомнений, что руководство нефтегазовыми округами — это вопрос федеральной политической важности и фигуры глав этих территорий определять в первую очередь будет федеральный центр. Не вызывает сомнений, что тюменский губернатор, сам фактически назначенный центром, одобрит именно те кандидатуры, которые тот же центр и посоветует. Поэтому это формальное институциональное усиление в нынешней ситуации в первую очередь будет носить ритуальный характер. Другой вопрос, что ритуальное может стать реальным при изменении общей политической ситуации в стране.
Александр Кынев
