Нефть Brent
$73.58
+1.29%
Лион Фейхтвангер был отчаянно мирный человек. 7 июля исполняется 130 лет со дня его рождения. Он был страстным антифашистом и вдохновенным писателем-историком, докопавшимся до сути вещей. Фейхтвангер, как никто, поведал нам о гении и миссии еврейского народа на ранней земле Средневековья. Он довольно поздно нашел свое призвание: исторические раскопки как подкоп под рейхи, древние и современные, но одинаково враждебные человеку.
Его романы «Успех» (1930), «Семья Опперман» (1933) и «Изгнание» (1939) о становлении нацизма и крушении Западной Европы написаны честно, правдиво и невкусно, слишком в лоб, по-ученически. Эта литература останется в XX веке, исчезнет за поворотом. А вот его исторические романы, от которых в сердце входит сладкая боль прозрения, останутся с нами навсегда.
Лиону Фейхтвангеру, отпрыску мирной и богатой буржуазной семьи, пришлось отбыть каторгу Первой мировой. Когда к власти прорвался Гитлер, Фейхтвангер, к счастью, был вне Германии. Друзья не советовали ему возвращаться. Однако книги писателя пошли в общий нацистский костер, в августе 1933 года он был лишен немецкого гражданства, а имущество его конфисковано. Французские коллаборационисты посадили его в лагерь. Оттуда он бежал в США.
Кольцо сжималось вокруг немецкой интеллигенции и вокруг беззащитной Европы. Лион Фейхтвангер решил поступить, как его компромиссные до определенного порога герои: перешедший к римлянам ради спасения жизни и предавший жену ради карьеры, Иосиф из «Иудейской войны» (1932); Дон Иегуда из «Испанской баллады» (1954), принявший в Севилье мусульманство; Гойя, скрывавший свои убеждения и пытавшийся договориться с инквизиторами («Гойя», 1952); Бомарше из «Лис в винограднике» (1947), смеявшийся над монархией и тусовавшийся при королевском дворе бедного Людовика XVI.
И вот Фейхтвангер едет в СССР, встречается со Сталиным и создает лживое, топорное, бездарное произведение «Москва, 1937», из которого явствует, что сам автор не верит ни одному своему слову и не умеет врать. Настолько не умеет, что Сталин эту «апологетику» почти сразу запретил, и она томилась в спецхране до перестройки. Попытка воспеть сталинские процессы и доказать, что в 1937 году народ потреблял больше мяса, жиров и сахара, чем в 1913-м, не удалась. Как вам такие аргументы: «Никогда при неограниченной свободе ругани не было бы возможно построить социализм. Никогда правительство, постоянно подвергающееся нападкам со стороны парламента и печати и зависящее от исхода выборов, не смогло бы заставить население взять на себя тяготы, благодаря которым только и было возможно проведение этого строительства». Фейхтвангер все понимал еще до поездки, историк все-таки. Но он хотел помочь в создании антигитлеровской коалиции. Зря старался: Черчилль говорил, что если бы Гитлер вторгся в ад, то он по меньшей мере благожелательно отозвался бы о дьяволе в палате общин.
Фейхтвангер понял, что сделал что-то не то. Два последних его романа, «Испанская баллада» и «Иеффай и его дочь», написанный за год до смерти, в 1957-м, — это искупление и отрицание всякого политиканства, компромиссов с совестью и ужасного постулата «Цель оправдывает средства». Как писатель подкопался под окопы Иудейской войны, испанской Реконкисты и крестовых походов! Как он ненавидел рыцарей и римлян, эти древние зондеркоманды профессиональных убийц! Ведь из-за войны гибнет творческий и трудолюбивый еврейский народ в «Испанской балладе», гибнут Иегуда и Ракель, из-за нее же Иеффай приносит в жертву свою дочь Яалу. Фейхтвангер это выстрадал: «Одна унция мира дороже тонны войны».
Валерия Новодворская
