Читатели GOROD48 хорошо знают историю жителя села Доброе 63-летнего Михаила Карякина. Мы не раз писали о противостоянии инвалида второй группы с администрацией села - его семья и 90-летняя соседка по переулку Ленинскому Мария Бородина, участница ВОВ, - вот уже 15 лет живут среди покойников, так как огороды после официального закрытия в 2002 году кладбища в райцентре стали неофициальным местом погребений: на них вместо картошки и овощей выросли кресты и надгробия.
Могилы с того времени от домовладений Карякиных и Бородиной отделяют 5 метров 90 сантиметров (замер осуществили работники прокуратуры Добровского района). Между тем, согласно требованиям СанПиНов, санитарно-защитная зона кладбища должна быть не менее 100 метров, а до водоемов - не менее 500 (река Ржавчик находится от погоста в два раза ближе). Но покойников на нем хоронят и по сей день.
Ставший, по его словам, инвалидом из-за мытарств по органам власти, Михаил Карякин с 2013 года стал профессиональным истцом и таки доконал Фемиду. Судья Липецкого районного суда Светлана Накорякова в феврале прошлого года удовлетворила ходатайство инвалида, решив взыскать с администрации Добровского сельского поселения в пользу истца 2,1 млн рублей денежных средств и 25 тыс рублей понесенных им судебных расходов. Однако истец не согласился с назначенной ему суммой компенсации за его земельный участок и дом. И отпраздновал новую победу: в апелляционной инстанции, областном суде, изменили решение районной инстанции, определив, что Михаил Карякин должен получить из казны сельсовета 4,1 млн рублей, а его престарелая соседка, 90-летняя участница Великой Отечественной войны Мария Бородина, отсудила у администрации села 731 тысячу рублей компенсации.
Но этих денег, на которые истцы должны были купить себе новые дома, они не получили. Просто потому, что из бюджета сельского поселения его депутаты не разрешили изъять средства, которые были положены семье Карякиных и Марии Бородиной по вступившему в силу решению областного суда. Депутаты, а следом за ними и глава администрации села Валерий Маликов сообщили истцам, что казна пуста.
Жители погоста не стали ждать милости у чиновников. Они обратились в Липецкий районный суд с исками о компенсации им морального вреда за жизнь среди могил.
В исковом заявлении Михаила Карякина сказано, что он сейчас строит дом в другом месте. И это - после четырех инфарктов и коронарного шунтирования. Естественно, что он боится умереть до того, как реализует свои права, данные ему Конституцией РФ: на жилище, на благоприятную окружающую среду, на состояние полного физического, душевного и социального благополучия. В иске Марии Бородиной говорится, что она не может себе позволить купить хороший дом за те деньги, которые ей обязана заплатить за ее жилье администрация сельского поселения. Поэтому она вынуждена проживать вместе со своими родственниками, которые еще строятся.
- Районная администрация, а затем и поселковая начали противозаконно расширять границы Центрального кладбища в Добром и цинично не замечали ни только многочисленные жалобы жителей, но и предписания прокуратуры области и Добровского района и предписания Роспотребнадзора. И вот областной суд поставил точку в тяжбе Марии Бородиной и Михаила Карякина. Своими определениями суд признал виновным в нарушении санитарно-эпидемиологического законодательства администрацию сельского поселения. Но даже судебные акты оказались не указом для сельской администрации и депутатов сельсовета! Второй вопрос: кто вернет инвалидам потерянное здоровье? В соответствии с 42-й статьей Конституции РФ, каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением. Поэтому Бородина и Карякин решили выяснить, во сколько суд оценит их потерянное здоровье за 15 лет жизни на кладбище, - комментирует GOROD48 ситуацию Андрей Коваленко из Тамбовского регионального отделения Ассоциации юристов России.
Михаил Карякин намерен отсудить у администрации села Доброе 15 миллионов рублей морального вреда, а Мария Бородина - 5 миллионов.
- Если мы встретим недопонимание российской судебной системы, то дойдем и до Европейского суда по правам человека, - говорит Андрей Коваленко.
